Заимствовано ли это место из греческого источника? Или, может быть, автор (может быть также, позднейший переписчик) перенес имя Руси, ставшее общеизвестным на Востоке приблизительно с 880 г., на Норманнов, появление которых в Испании вполне напоминало походы Руссов в области Каспийского и Черноморского прибрежий? Так именно сделал другой Араб, Масуди (около 920 — 950 гг.): упомянув об этом самом нападении язычников на Испанию, он прибавляет к этому рассказу свое личное мнение: «Я полагаю, что эти люди были Русь»; ибо они «одни ездят по этому (Черному) морю, которое соединяется с Океаном (Ukianus)». Принимая в соображение эту неуверенность, мы не можем приводить ни слов Ахмеда ал-Катиба, ни мнения Масуди в положительное доказательство того, что Руссы арабских писателей суть именно Норманны. Однако обе приведенные цитаты по крайней мере ясно выражают, что, по впечатлению самих арабских писателей Норманны, опустошавшие Западную Европу, были не кто иной, как знакомая им Русь. Но я возвращаюсь к греческим писателям, с тем чтобы заняться рассмотрением одного из замечательнейших и поучительнейших рассказов автора-современника о Руссах, единственного рассказа, содержащего в себе памятники языка древней Руси. Мы его находим в девятой главе сочинения императора Константина Багрянородного об управлении Византийской Империи (De administrando Imperio), написанного около 950 г. Глава озаглавлена: «О Руссах (Рос), приходящих из Руси на своих ладьях в Константинополь» (pepl trov ало tfjj ‘Pcooiaj ёрхоцеуюу ‘Ркх; цеха trov imovocjulcov ?v Kcovotavtwopupolei), и для нас представляет особый интерес та часть этой главы, которая описывает ежегодное плавание вниз по Днепру русских торговых судов.