Эти результаты археологических изысканий замечательным образом согласуются с одним явлением в области языка, которому я посвятил особое исследование. Я указал на то, что финские наречия по берегам Балтийского моря и его заливов именно в это время, т. е. в течение первых столетий нашего летосчисления, подверглись сильному влиянию германских языков, отчасти скандинавского диалекта, очень близко подходящего к языку надписей древнейшего железного века, отчасти готского наречия, которое должно быть несколько старше того готского языка, на какой была переведена Библия Ульфилою в IV в., когда Готы жили уже на Дунае. Из количества и самой формы подлежащих рассмотрению слов я вывел заключение, что сказанное влияние относится к тому времени, когда Финны еще не были, как теперь, рассеяны на большом пространстве, но жили более тесными союзами к востоку или юго-востоку от теперешних мест их расселения и что германские племена, остатки языков которых дошли до нас путем указанного влияния, должны были обитать в тех же местностях. В то время как скандинавское влияние проникало к Финнам с северо-запада, из областей, расположенных вокруг Финского залива, готское влияние шло с юго-запада, из стран между Вислой и Западной Двиной, где Готы, как известно, жили некогда и где найдены остатки древностей, могущие принадлежать только им одним, но не заходящие далее 400 г. по Р. Х. — доказательство того, что к этому времени последние Готы исчезли из указанных областей68. Также и влияние скандинавской культуры, сказывающееся как в памятниках быта, так и в языке, исчезает к концу V в., чтобы затем проявиться снова, спустя несколько столетий, в новых формах.